Санга В М - Как Чайки-Крачки Стали Жить Вместе
В обработке В.М.Санги
Как чайки-крачки стали жить вместе
Нивхская сказка
Как-то ночью ехали мы заливом. Было тихо-тихо, настолько тихо, что
казалось: пискни комар на том берегу - и мы услышим. На заливе ни одного
всплеска, лодку ни разу не качнуло.
Легкий туман парил невесомо. Сквозь него и подслеповатая заря, которая
летней ночью не покидает небо, и зыбкая лунная дорожка, и сама луна, и звезды
были матовые, будто кто их слегка припудрил.
Я аккуратно опускал весло, придерживая его в тот миг, когда оно входило в
воду.
На корме смутной громоздкой тенью выплывал старик. По-видимому, и ему не
хотелось нарушать тишину: он попыхивал трубкой и, пока мы пересекали залив, не
произнес ни слова. И не видел я, как он взмахивает кормовым веслом, и только
по упругим толчкам лодки узнавал глубинные гребки старика.
Прошло еще много времени, прежде чем я уловил ленивый, как сквозь полусон,
скрипучий голос чайки.
- Ке-ра, ке-ра, ке-ра, ке-ра, - будто уговаривала она кого-то.
Старик перестал шевелиться. Я понял: прислушивается. Потом услышал его
шепот:
- На гнезде...
Вскоре донеслись голоса и других чаек, такие же негромкие и дремотные: мы
проезжали мимо острова Тьатьр-ур - острова Крачек.
Разговор маленьких легкокрылых чаек не нарушал тишину. Он звучал в ней как
музыка, подчеркивая умиротворение и спокойствие.
- На гнездах сидят, - как и прежде, шепотом сказал старик.
Вдруг раздался невероятный гвалт, и в воздухе взмыло белое облако, будто
взорвало остров.
Меня бросило в жар. Потом словно окунули в холодную воду. В утлой лодчонке
я почувствовал себя очень неуютно. Я в ужасе таращил глаза и вертел головой,
но не мог понять, что происходит вокруг. Я с надеждой посмотрел на старика:
может, он поможет чем-нибудь. Но и старик в напряжении смотрел на остров,
смутно темнеющий в стороне от нас. Голова старика в брезентовой шапке
поворачивалась из стороны в сторону на длинной худой шее и походила то на
вопросительный знак, то на его же обгорелую трубку. Я на миг забыл о своем
страхе и усмехнулся нелепому виду старика. Я, конечно, и не подумал, как
выглядел сам со стороны.
И тут меня всего передернуло: будто скала обвалилась в воду. Гвалт перешел
в грай. Стон, свист, скрежет, визг...
И мой старик вдруг замахал руками, гулко ударил веслом по лодке. Удар. Еще
удар. И невероятный вопль:
- У-лю-лю-лю! Га-га-га! Улю-лю-лю! Улю-лю-у-у-у!
Старик перешел на дискант. Еще энергичнее замахал руками и тонко завопил:
- И-ги-ги-и-и!
И осатанело захохотал:
- Так его! Так его! Ха-ха-ха-ха-а-а-а-а!
Только теперь я заметил: от острова, шумно отфыркиваясь, быстро плыло
что-то большое и темное. А над ним, прочеркивая темноту, тысячи белых стрел с
пронзительным криком вонзались в спину большому зверю. А зверь, беспомощно
взревывая и тяжело отфыркиваясь, в панике уплывал в ночь.
А старик распалялся все больше и больше. И восклицал восхищенно:
- Вот что делают! Вот что делают маленькие мерзавцы, когда они вместе:
медведя прогнали! Ай-яй-яй, медведя прогнали!
Старик еще долго не мог угомониться. Наконец он перевел дыхание, замолчал,
о чем-то задумавшись. Потом зашуршал рукой под брезентовой курткой - я понял:
полез за кисетом.
Старик курил, положив весло перед собой. И я перестал грести. А он все
молчал, задумчиво попыхивая трубкой. Я знал старика: он к чему-то готовится. И
не ошибся. Вот что он рассказал мне.
Раньше чайки не жили вместе. На самом деле, зачем им жить вместе! Ведь
каждая из них имеет сильные крылья, такие сильные
